Белорусское пчеловодство умирает? Взгляды практика VS мнения теоретика
20 мая 2018 года впервые официально отмечался Всемирный день пчел. Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН — ФАО — официально утвердила дату, отдав таким образом дань памяти словенцу Антону Янши — отцу современного пчеловодства (он родился аккурат в этот день, в 1734 году). Кстати, в Словении данной отрасли уделяется повышенное внимание. Пчеловодство и мед — часть словенской культуры и источник очень неплохого дохода. В Беларуси дело обстоит принципиально по-другому. И гордиться тут нечем.
«Продукт.BY» уже писал «о наболевшем» от лица Тамары Сериковой — пчеловода из деревни Дуброва Смолевичского района. В этом номере мы хотим с ее помощью дополнительно обратить внимание заинтересованных лиц и структур на комплекс наших медовых проблем.
Кроме того, мы решили предоставить возможность дать свою оценку ситуации в пчеловодстве представителям гос-
органов. В нашем случае речь идет про Виталия Граблюка — начальника отдела паразитологии Белорусского государственного ветеринарного центра.
Часть I
Качество меда. Чудеса «за сто»
Есть такой специальный термин — диастазное число — один из основных показателей натурального меда, то есть не подвергнутого никаким переработкам и доработкам. Именно на такой мед и распространяется ГОСТ. Кстати, проверка натуральности меда ГОСТом не предусмотрена, поэтому многие потребители считают: чем выше диастазное число, тем качественнее мед. Это — ошибка.
«Я знакома с документами на конкретные виды меда, где этот показатель достигает нереального уровня — под 100, — констатирует Тамара Степановна. — Пришлось проработать массу специальной литературы, чтобы уверенно заявить следующее. Верхним пределом для меда конкретного ботанического происхождения является показатель 56, а 100 — это, скорее всего, результат применения каких-то современных, не афишируемых нигде технологий».
Вопрос натуральности — открытый и мутный
К сожалению, по нашему стандарту натуральность меда сегодня определить трудно. Это — факт. ГОСТы ведь разрабатывались в советские времена — с учетом того, что мы имели дело с натуральным продуктом по определению…
Но обстоятельства в постсоветские времена сильно изменились.
Сегодня, скажем, стандарт допускает «водность меда» (процент содержания воды) на уровне 21 %, не более. Это, подчеркнем, — практика советских времен.
Известно также, что на уровне менее 18 % процессы брожения в меду подавляются естественным образом. И для такого продукта не требуется особых условий хранения. А вот мед с показателем более 18 % сохранить чрезвычайно сложно. Неслучайно, что между покупателями и производителями на постсоветском пространстве отмечались активные трения.
И вот в 2004 году в России была разработана хитрая технология «товарной подработки меда». Суть ее сводилась к тому, что излишнюю влагу из незрелого меда убирали с помощью выпаривания, то есть банального нагревания и фактически стерилизации. «У такого меда не наблюдается портящей внешний вид кристаллизации, он не забродит опять же, — отмечает Тамара Серикова. — Формально ГОСТу он соответствует, но лишь потому, что ГОСТ отстает от нынешних «технологических прорывов». Называть такой, обработанный мед натуральным продуктом — АБСОЛЮТНО неправильно».
По мнению этого пчеловода, производителям натурального меда в Беларуси необходимо максимально сплотиться и постараться отделить свой продукт от «красивой медовой пустышки», все чаще встречающейся на полках магазинов.
Экспорт
Белорусский мед мог бы стать также хорошей экспортной составляющей. В частности, по данным Тамары Степановны, в этом году планировалась поставка крупной партии отечественного меда в Китай. Но идея не была реализована. То ли по качеству, то ли по цене, то ли из-за отсутствия необходимой документации и комплексного подхода к производству этого удивительного продукта, однако… Наш мед не прошел на китайский рынок.
Здесь я позволю себе авторское отступление. Проблема экспорта ведь не в том, что в Беларуси фактически нет пчеловодческих холдингов (в отличие от мясо-молочной сферы, открывающей для себя все новые горизонты), как кто-то может подумать. Вот на Украине 99 % объемов меда — из домашних хозяйств. Но из 70 тыс. тонн, произведенного в 2017 году на Украине (по валу — первое место в Европе, между прочим), 68 тыс. тонн ушло на экспорт. И эти цифры дают повод для размышлений с нашей стороны.
На эту тему — чуть позже. А сейчас, как и планировали изначально, мы даем слово Виталию Граблюку, согласившемуся поделиться своим взглядом на практические проблемы пчеловодческой отрасли.
Часть II
«Контртема» для завязки разговора
По мнению Виталия Владимировича, Тамара Серикова чрезмерно нагнетает обстановку вокруг пчеловодства, а некоторые ее доводы «не актуальны в настоящее время».
«История с присутствием на рынке «ненатурального» меда после принятия правительством в прошлые годы некоторых системных мер… не имеет массового распространения, — констатирует он. — Проблема в другом. У белорусских пчеловодов сейчас предостаточно своего качественного меда, который они не знают куда сбыть: из-за низких закупочных цен в первую очередь».
Наш тернистый медовый путь
Виталий Владимирович говорит о том, что белорусское пчеловодство при существующем развитии сюжета в ближайшей перспективе может значительно сократиться. Что это за сюжет? А вот какой. «Более 90 % пчелиных семей в Беларуси принадлежат частникам, в основном владельцам приусадебных и дачных участков, — отмечает Виталий Граблюк. — Они, как правило, люди немолодые. Наша традиционная деревня с ее укладом (пчеловодством в том числе) понемногу уходит в историю. Это — очевидный социальный фактор».
Негативно сказывается на пчеловодстве и сокращение кормовой базы для пчел. Уменьшается численность коров у населения, поэтому становится меньше пастбищ с белым клевером и другими медоносами вблизи деревень. Площади под возделываемыми по интенсивным технологиям сельскохозяйственными культурами (кукуруза, зерновые, овощи) лишены медоносов.
Есть еще и иные нюансы. «Молодым людям, готовым делать бизнес в этой сфере, кажется, что игра (производство меда) не стоит свеч, — отмечает эксперт. — Пчеловодство ведь — невероятно тяжелый, затратный труд.
Кроме того, полученный мед нужно как-то реализовывать. И здесь больше вопросов. Сдавать оптом — на фоне активно демпингующего импорта, заполонившего республику? Не вариант. Под видом лечебного цветочного в нашу страну ввозится нейтральный подсолнечный мед из южных регионов России и Украины. Многие специалисты и вовсе относят его к техническим сортам, но он выигрывает за счет невероятно низкой цены. Это — к вопросу о расцвете украинского медового экспорта. Вот лишь две «мысли вслух» с нашей стороны по этому поводу.
А. Евросоюз всячески пытается поддержать Украину, в том числе закупая в этой стране все излишки меда, прежде всего — дешевого подсолнечного.
Б. А вот то, что достойно изучения. На Украине очень развито частное профессиональное пчеловодство. При этом имеются крупные негосударственные предприятия, осуществляющие закупку меда у населения и формирующие большие однородные экспортные партии».
Кстати, о ценах
Наш собеседник полагает, что еще 10–15 лет назад белорусские пчеловоды могли с большим оптимизмом смотреть в будущее. «Рыночная цена одного литра меда достигала десяти долларов в эквиваленте. Сейчас цены на этот замечательный продукт упали в полтора-два раза, что опять же не может положительно отражаться на пресловутой деловой инициативе масс, — считает эксперт».
Скромный иностранный опыт
Виталий Граблюк напоминает, что в Евросоюзе и США специалисты в последние годы стали бить в набат из-за массовой гибели пчел. По сути, шла речь о скором и безвозвратном исчезновении пчеловодства как такового — в мире.
В результате были приняты жесткие меры по недопущению применения некоторых пестицидов при обработке посевов. Например, под полный запрет подпадают некоторые представители так называемых неоникотиноидов. Они «прогремели» в 2008 году — после массовой гибели пчел в долине Рейна, после чего их использование было ограничено. В конце 2017-го на их полном запрете настояла Еврокомиссия. Что касается Беларуси, то это — тема для отдельных публикаций.
В теории — все замечательно, но…
«Белорусский мед потенциально имеет все шансы стать одной из визитных карточек республики, — уверен Виталий Владимирович. — Достаточно сказать, что в республике произрастает более 200 видов лекарственных растений. Собираемый пчелами нектар содержит полезные вещества медоносных культур. В каждой местности получается мед со своим неповторимым «букетом»…
И все же очевидно, что крупным сельскохозяйственным организациям заниматься пчеловодством в настоящее время накладно. Ставка у них по объективным причинам делается на крупнотоварное производство, молоко и мясо — в частности. Так что остается надежда на частный бизнес, молодых инициативных людей в сельской местности».
К слову, о том, что молодежь Беларуси заниматься медовым бизнесом не желает по вполне себе объективным причинам, эксперт достаточно откровенно высказался в начале своего монолога. Такой вот получается «ребус».
Ветеринарно-санитарные требования к пасекам
Представитель Белгосветцентра не считает их излишне строгими, заочно полемизируя все с той же Тамарой Сериковой, сетующей на системные ошибки на данном направлении. «Действующие в стране правила направлены на сохранение здоровья пчел, плюс обеспечение безопасности продукции пчеловодства, — говорит он. — Также, кстати, как и стандарты по пищевой продукции, принятые в формате ЕАЭС, не идут в ущерб нашей пчеловодческой отрасли».
В то же время Виталий Владимирович видит подлинную тему для обсуждения. «Я знаю, на что объективно обижаются белорусские пчеловоды, пытающиеся работать легально — в первую очередь на доведение до них технических регламентов, — констатирует специалист. — Могу их понять. Ведь чтобы получить сертификат на партию меда, необходимый для продажи продукта оптом, белорусский пчеловод должен заплатить за один раз около 400 рублей. Это — серьезные для него деньги.
И если оплата сертификации партии товара для крупных игроков на мясо-молочном направлении — это как слону дробина, то наши пчеловоды чувствуют себя в очередной раз униженными и оскорбленными. Помочь им могли бы оптовые покупатели, способные за счет валовых объемов снизить в целом затраты на исследования и тем самым обеспечить приемлемый уровень цен».
В общем, вопросов вокруг белорусского пчеловодства сегодня много. Однако судьба его в большей степени зависит от того, с чьим и каким медом захотят работать торговые сети и переработчики: с дешевым импортным или оригинальным, качественным белорусским.
Пчеловодство Норвегии в цифрах
Ассоциация пчеловодов Норвегии сообщает следующие данные о состоянии национального пчеловодства:
Из зарегистрированных в стране 4500 пчеловодов в Ассоциации пчеловодов Норвегии (Norges Birøkterlag) состоят 4000 человек. Количество членов Ассоциации в 2000 году составляло 2000 человек, в 2011-2015 и в 2016 - 4006 человек. Функционируют также 15 областных (фюльке) и 110 коммунных ассоциаций. Регистрация пчеловодов обязательна. Коммерческое пчеловодство по статусу приравнено к фермерству.
Общее количество пчелосемей оценивается в 50 тыс. шт. 50% от этого количества приходится на карнику, 25% - на темную лесную пчелу, 10% - на Бакфаст и 15% -на гибриды. Индивидуальная маркировка ульев обязательна. Производство меда составляет в среднем 1500 тонн в год.
Категории пчеловодов по количеству имеющихся у них пчелосемей: Смотри рис.
Пчелы в Норвегии отличаются крепким здоровьем. Запрещено применять антибиотики и пестициды для их лечения. Обрабатывать пчел против клещей разрешается только органическими кислотами. Трахейный клещ зафиксирован в области Согн-ог-Фьюране, расположенной на северо-востоке Норвегии. Вдоль границ этой области установлена двадцатикилометровая «буферная зона». Клещ варроа отсутствует во многих районах.
Пчеловод обязан иметь документы о перемещениях его пчелосемей на протяжении последних пяти лет. Перевозка пчелосемей разрешается только после получения соответствующего сертификата ветеринарной службы. Вспышки американского гнильца случаются редко. С 1998 по 2014 год было зафиксировано лишь 11 таких случаев, причем пик пришелся на 2005 год (4 случая).
Вспышки европейского гнильца происходят чаще. Пораженные им пчелиные семьи и пасеки уничтожаются. Пчеловодам выплачивается компенсация.
Количество образцов, протестированных на наличие евр. гнильца
Пчеловоды, участвовавшие в исследованиях
Пчеловоды, на пасеках которых был обнаружен евр. гнилец
Количество уничтоженных пчелосемей Рис.
Пчеловоды обязаны оповещать ветеринарную службу о появлении на пасеках клеща варроа и трахейного клеща, американского и европейского гнильца и аскосфероза, а также малого ульевого жука (который пока отсутствует в Норвегии и в странах ЕС, за исключением Италии).
Государственная поддержка оказывается пчеловодству в различных формах:
Коммерческим пчеловодам предоставляются дотации в размере 47 евро на пчелосемью;
Пчеловодам предоставляется компенсация в неурожайные годы, когда медосбор оказывается на 30% ниже среднего за 3-4 года;
Компенсируются потери пчеловодов от болезней пчел;
Субсидируется разведение пчел;
На импорт меда установлена пошлина в 2,82 евро/кг;
Приобретение сахара для подкормки пчел в зимовку освобождается от налога (при средней розничной цене сахара 2 евро/кг пчеловоду возвращается 0,8 евро\кг).
Проекты, в которых участвует Ассоциация пчеловодов Норвегии:
Программа разведения пчел, 160 тыс. евро/год;
Исследование и контроль болезней пчел, 100 тыс. евро/год;
Банковский фонд информации о пчеловодстве, 370. тыс. евро;
Проект Евросоюза Smartbees: болезни и разведение пчел, консультирование пчеловодов;
Фонд Ricola для совместных исследований пчел, устойчивых к клещу Varroa (участники: Норвегия, Швеция, Германия, Франция, Бельгия - Университет Берна), 90 тыс. евро;
Фонд Polli Vest, созданный производителями фруктов и ягод в трех областях Норвегии при участии сельскохозяйственных властей, 140 тыс. евро
Норвегия импортирует около 40% меда, потребляемого ее населением. 80% импортного меда поступает из пяти стран: Сербии, Китая, Замбии, Украины и Эфиопии. Экспорт меда (практически весь - в соседние Швецию и Данию) составляет менее 10% от его производства.
Динамика импорта и экспорта меда (тонн): Рис. Источник: UN COMTRADE А. Пономарев
В Баварии движение против «пчелиного армагеддона» может кардинально изменить агросектор
Фотография Лино Миргерела.
Anna Medvedeva
В Баварии прошли массовые костюмированные акции в защиту пчел, некоторые даже артистически изображали гибель пчел онлайн. Но фермеры не видят в этих мероприятиях ничего смешного и полезного.
11 февраля многие баварцы провели в очередях, иногда довольно длинных, чтобы подписать петицию, предназначенную для спасения пчел, других насекомых и птиц, которые этими насекомыми питаются.
За несколько недель до старта подписания петиции по Баварии, в частности, и по всей Германии в целом прокатилась волна карнавальных акций, которые подчас выглядели весьма эпатажно. Например, в Эрлангене несколько пожилых людей лежали на спине на морозном асфальте и махали руками и ногами, имитируя агонию пчел. На мюнхенской площади Мариенплац 31 января собралась толпа для того, чтобы установить мировой рекорд по устойчивому массовому гудению.
Однако сама петиция не выглядит забавной. Она состоит из четырех страниц подробных поправок к закону об охране природы Баварии, которые, вместе взятые, в корне изменили бы методы ведения сельского хозяйства в здесь с общей целью создания единой сети благоприятных для дикой природы мест обитания.
Например, одна поправка требует от фермеров обеспечить живые изгороди и древесные насаждения. В другой предлагается сохранить полосы среды обитания насекомых и птиц шириной пять метров на берегах рек.
Возможно, наиболее важным пунктом выглядит обязать агросектор Баварии к 2030 году обрабатывать 30 процентов сельскохозяйственных земель штата органически, без химических пестицидов и удобрений. Обычные фермеры в Баварии в целом не в восторге от таких перспектив.
Подписание документа (с учетом двухнедельной подготовительной кампании) началось утром 11 февраля - около 900 000 человек выстроились в ратушах.
Организаторы уверены, что к 13 февраля они получат более 950 000 подписей - 10 процентов зарегистрированных избирателей Баварии - необходимых для отправки петиции в законодательный орган Баварии. Затем законодательный орган должен будет либо принять петицию, либо предложить альтернативу - окончательный выбор будет сделан избирателями на специальном референдуме через несколько месяцев.
Коалиция природоохранных групп недавно призвала мир к 2030 году защитить 30 процентов всей планеты для сохранения биоразнообразия. Сторонники баварской петиции считают, что преследуют аналогичную цель дома - в государстве, которое является оплотом немецкого политического консерватизма.
«В Баварии есть много людей, которые активно занимаются защитой природы», - говорит Ханс-Йозеф Фелл, известный политический деятель партии «зеленых» в Хаммельбурге, который подписал петицию. - «Все они видят, что люди становятся причиной вымирания видов в мире, подобно которому не было на планете с момента исчезновения динозавров. Все они хотят противостоять этой утрате биоразнообразия».
Медоносным пчелам уделяется много внимания, но они, по сути, являются домашним видом, а не диким - их популяция сильно зависит от пчеловодов. Хотя количество пчелиных семей в Баварии и других странах Германии ниже, чем 30 лет назад, в последние годы оно растет, поскольку все больше людей снова начинают заниматься пчеловодством, часто в качестве хобби.
«На самом деле речь идет не о пчелах», - сказала Агнес Беккер в ходе телевизионных дебатов на прошлой неделе.
Беккер является лидером Экологической демократической партии, которая инициировала подачу петиций в партнерстве с «зелеными» и Баварской ассоциацией защиты птиц.
«Пчела - наш маленький талисман, наш символ, - сказала она, - и она олицетворяет очень длинный и постоянно растущий список видов животных и растений, которым угрожает опасность».
Недавние исследования насекомых и птиц вызывают тревогу у экологов.
В исследовании Германии, проведенном в 2017 году, были рассмотрены данные обследования насекомых из 63 охраняемых районов по всей стране. Установлено, что общая численность летающих насекомых за 27 лет сократилась на 76 процентов. Это достаточно катастрофично, но другое исследование, опубликованное прошлой осенью, обнаружило еще большее сокращение численности насекомых в одном пуэрториканском тропическом лесу, а также ящериц, лягушек и птиц, которые питаются насекомыми.
Популяции птиц также падают в Европе. На следующий день после того, как немецкое исследование было опубликовано в 2017 году, Немецкий союз охраны природы и биоразнообразия, или NABU, опубликовал статистику, основанную на правительственных данных, согласно которой страна потеряла более 15 процентов своих певчих птиц, в общей сложности более 12 миллионов гнездящихся пар, между 1998 и 2009 годами. Количество скворцов сократилось на 2,6 миллиона пар.
Аналогичное снижение наблюдается во Франции , и оно затронуло птиц, которые больше всего приспособлены к сельскохозяйственным угодьям. С 1989 года популяция 24 видов сельскохозяйственных угодий во Франции сократилась на 33 процента, причем спад ускорился в последние несколько лет.
Во всем мире, согласно обзору, опубликованному 10 февраля в журнале «Биологическая консервация» , более 40 процентов всех видов насекомых находятся под угрозой исчезновения. Сильнее всего пострадали группы, которые включают пчел и ос, мотыльков и бабочек, а также навозных жуков.
Конечно, пестициды представляют собой одну из угроз для насекомых, говорят экологи. В апреле прошлого года Европейский союз запретил открытое распыление трех неоникотиноидных пестицидов, которые, как было показано, наносят вред пчелам.
Но проблема более системная, говорят биологи, и дело не только в пестицидах. Основной причиной снижения численности насекомых является потеря среды обитания, поскольку земля интенсивно обрабатывается или вымощена, заасфальтирована в городах.
При этом усилия по реформированию баварского сельского хозяйства могут оказаться очень значительными.
Помимо того, что фермерам запретят вырубать живые изгороди и деревья, народная петиция хочет запретить перевод лугов - пастбищ и сенокосов - в другие виды сельскохозяйственного использования. Также предлагается запрет на сенокос 10% лугов до 15 июня, чтобы у полевых цветов была возможность расцвести и дать пищу насекомым.
Для критиков петиции, в том числе федерации государственных фермеров и министра сельского хозяйства, все это отдает «плановой экономикой», то есть социализмом, неприемлемым для Баварии. Фермеры чувствуют себя атакованными экологами и козлами отпущения за проблему, которая, по их словам, выходит за рамки сельского хозяйства.
Арно Зенгерле не фермер, но он является мэром небольшого фермерского городка в предгорьях Альп. Под руководством Зенгерле городок стал лидером в области зеленой энергии, который благодаря ветряным турбинам, солнечным батареям и биогазовым реакторам, производит в пять раз больше энергии, чем потребляет. Его город также добровольно вложил значительные средства в луга, полные диких цветов. Он выступает против петиции.
«Все хотят спасти пчел», - говорит Зенгерле. - «Но на самом деле планируется наложить дополнительные обязательства на фермеров, которые уже страдают от значительного бюрократического бремени. На мой взгляд, это приведет к тому, что все больше мелких фермеров будут отказываться от своих ферм и сдавать в аренду или продавать свою землю».
Карин Штаффлер, пчеловод из Аугсбурга, напротив, рассматривает петицию как последний шанс.
«Если мы подождем, пока присоединится весь мир, уже нечего будет спасать и некого», - написала она в статье-мнении в Süddeutsche Zeitung, национальной газете в Мюнхене. - «Мы все стояли и смотрели слишком долго, теперь времени нет».
(Источник: www.nationalgeographic.com. Автор: Роберт Кунциг - старший редактор журнала National Geographic). agroxxi.ru
Пчёлы на службе армии и полиции
Если вы думаете, что речь пойдет о снабжении военнослужащих и полицейских качественным мёдом, то вы ошибаетесь. Армия и полиция неоднократно рассматривали вопрос об использовании пчёл при решении специфических задач. В том числе и боевых.
Все, что человек когда-либо изобретал, он непременно рассматривал с точки зрения «а как это можно использовать для убийства себе подобного?» Топором, как оказалось, можно не только рубить деревья, но и раскроить череп собрату из соседнего недружественного племени, а из лука человека подстрелить гораздо проще, чем оленя. Не остались в стороне и прирученные им животные.
Древние ассирийцы выпускали на ряды пехоты противника боевых собак, лошади стали основой кавалерии, а слоны были танками древнего мира. Наряду с лошадьми использовали верблюдов, в первую мировую войну 25 тыс. голубей летали через линию фронта, заменяя собой радиосвязь.
Экзотические бойцы
Использовал человек и совсем экзотических представителей фауны. Ганнибал в морском сражении при Пергаме (184г. до н.э.) забрасывал на палубы кораблей противника горшки с ядовитыми змеями. Во время Второй мировой американцы разрабатывали проект использования в боевых целях летучих мышей (Проект «Рентген». Предполагалось на города японцев сбрасывать бомбы, начиненные тысячами летучих мышей. Каждая несла по 17 грамм напалма. Авторы проекта считали, что летучие «диверсанты», приземляясь на японские дома, сожгут Японию. Как показала практика, атомная бомба оказалась куда эффективнее.)
В 1960-х годах в составе ВМС США появилось подразделение, занимающееся подготовкой боевых дельфинов и морских львов. К боевой работе готовили крыс. Не обошел человек вниманием и пчёл.
Боевые пчёлы
В древнеримских хрониках есть рассказ о варварах, бросивших при отступлении на пути римских легионеров бочки с мёдом. Мёд оказался с «сюрпризом». Отведавших его солдат охватили понос и рвота. Когда ночью варвары напали на римский лагерь, измученные солдаты не смогли оказать достойного сопротивления. В Средние века защитники городов сбрасывали ульи прямо на головы штурмовавших стены солдат. Люди XX века оказались более изобретательными.
Пчёлы-полицейские
Отличились как всегда, американцы. Первоначально пчёл попробовали использовать полицейские. Медоносные насекомые способны различать сотни запахов. Причем, достаточно обучить реагировать на заданный запах только одну пчелу, и она неведомым образом делится этой информацией со всеми жителями улья. Несколько пчёл познакомили с наркотическими растениями (контакт с ними поощрялся сахаром). Учениц выпустили на волю, и скоро весь улей летал в поисках «сладкого» опиумного мака или конопли.
Техническими специалистами были разработаны микропередатчики, которыми оснащались отдельные насекомые. После этого остается только отслеживать, куда слетаются большинство полицейских-пчелок, и ехать уничтожать нелегальную плантацию, а хозяина – паковать в тюрьму. Когда проект будет доведен до конца, афганским наркодельцам и колумбийским наркобаронам придется туго.
Пчёлы-саперы
Военным идея понравилась, только вместо опиумного мака или конопли они стали натаскивать пчёл на запах взрывчатых веществ. Если полицейских интересуют маковые поля, то военных – минные. По территориям Афганистана, Ирака, Мозамбика, Анголы и других стран, переживших военные конфликты, до сих пор разбросаны миллионы мин, на которых до сих пор гибнут люди. Чтобы очистить эти земли, саперам потребуется не один десяток лет. Составленная же с помощью пчёл карта позволит сократить этот срок в несколько раз. Пентагон очень на это рассчитывает и с 1998 года ежегодно выделяет на «пчелиную» программу несколько десятков миллионов долларов.
До наших дней дошли документальные свидетельства, из которых стало известно, как со стен осаждаемых городов на противника сбрасывались глиняные сосуды с пчёлами и скорпионами.
В XII - XIV веках на полях сражений, а также при осаде и защите крепостей часто использовались метательные машины, которые позволяли забрасывать "пчелиные бомбы"- глиняные сосуды с пчелами на большие расстояния для массового поражения противника. От разозленных пчёл не спасали даже металлические доспехи, а ужаленные лошади вообще становились неуправляемыми.
Так, например, пчёлы помогли защитникам немецкого города Киссенген при его осаде шведами во время 30-летней войны.
В XVI веке с помощью пчёл мавры обратили в бегство войско португальского короля Мануэла Счастливого.
До появления пороха и артиллерии на кораблях часто применяли во время морских сражений катапульты для забрасывания емкостей с пчёлами на корабль противника.
В средневековых замках Англии, Шотландии и Уэльса в стенах крепостей часто делали ниши и углубления, в которых размещали пчелиные семьи. В мирное время пчелы собирали мёд с окрестных лугов, а при нападении неприятеля защищали себя и крепостные стены замка.
Пчёлы выручали также, когда противник пытался сделать подкоп под крепостную стену. Тогда защитники сбрасывали ульи с пчёлами в прорытый ход.
Из истории XVIII века известен случай, когда турки при осаде Белграда не смогли пройти через пролом в стене, так как путь им преградила баррикада из пчелиных ульев.
Курьезный случай произошел во время Первой мировой войны в Восточной Африке, когда Британский экспедиционный корпус пытался захватить портовый город Танга, оккупированный в то время германцами. Численность англо-индийского корпуса превышала германский гарнизон в 8 раз, но умело спланированная операция позволила германцам одержать победу. В джунглях на пути следования британцев с помощью местных жителей были размещены емкости с пчёлами и сделаны растяжки. Подвергшись нападению пчёл, британские солдаты побежали, побросав оружие и снаряжение. Битва при Танге стала известна в истории как "Битва пчёл".
Во время итало-эфиопской войны (1935-1936 г.) эфиопские партизаны успешно боролись с итальянскими танками, забрасывая во внутрь танка емкость с пчёлами.
Использовали пчёл во время Второй мировой войны и во время войны во Вьетнаме ( 1964-1973). Вьетнамцы были большими специалистами по устройству различных ловушек и растяжек, чем неприятно удивили американских вояк. <bolshoyvopros.ru
Необычное происшествие зафиксировано в Австралии. Накануне вокруг штаб-квартиры австралийского парламента в Канберре наблюдалось беспокоящее поведение пчёл. Эксперты выяснили, что они пьяные.
Некоторые летали неуверенно, другие падали замёртво с неба, живописуют австралийские СМИ. По мнению экспертов, причиной такого поведения может стать брожение нектара в цветках.
«Когда становится жарко, нектар в цветах бродит. Это приводит к тому, что некоторые пчëлы становятся пьяными, — объяснил в „Твиттере“ австралийский ботаник Кормак Фаррелл. — Обычно алкоголь делает насекомых несколько нестабильными. Пьяные пчлы, возвращающиеся в улей, не допускаются „охраной“».
По словам Фаррелла, те пчëлы, которые выпили слишком много нектара, умерли от передозировки алкоголя. В качестве доказательства он разместил в микроблоге фотографию трёх мёртвых пчёл, лежащих на земле.
